Алексий, архиепископ Орехово-Зуевский

«О БОГОСЛУЖЕБНОЙ ЖИЗНИ»

Доклад на заседании рабочей группы Архиерейского Собора 2004 г «Возрождение православных монастырей и будущее России»

Ваши Высокопреосвященства!
Ваши Преосвященства!

В своем слове я должен коснуться ряда вопросов, относящихся к богослужебной жизни нашей Церкви. Позвольте мне вначале, как председателю Синодальной Богослужебной комиссии, познакомить Вас с работой комиссии за прошедший межсоборный период.

Деятельность Синодальной Богослужебной комиссии в первую очередь направлена на составление новых богослужебных текстов – служб, акафистов, тропарей, кондаков, молитв, а также на исправление существующих текстов. К наиболее заметным работам, выполненным в межсоборный период, можно отнести следующие подготовленные службы и акафисты, получившее Синодальное утверждение и рекомендованные к богослужебному употреблению:

– Служба общая священномученику Российскому ХХ века единому;
– Служба святителю Филарету, митрополиту Московскому и Коломенскому;
– Служба Собору Эстонских святых;
– Служба новомученикам и исповедникам Российским;
– Служба и молитва святым Царственным страстотерпцам;
– Служба и Акафист святой праведной Матроне Московской;
– Акафист святителю Феофану, Затворнику Вышенскому.

Работа над Службой Собору Эстонских святых и Акафистом святителю Феофану велась на основе поданных в комиссию текстов, остальные богослужебные тексты составлены комиссией.

Отмечу, что все подготавливаемые комиссией богослужебные тексты в обязательном порядке проходят рассмотрение и утверждение на заседаниях Священного Синода и, получая рекомендацию к богослужебному употреблению, Синодальным Постановлением направляются на издание.

В 2002 году по поручению Святейшего Патриарха комиссия провела анализ проекта Устава колокольного звона, написанного Московским колокольным центром, и внесла в него существенные исправления и дополнения. Устав утвержден Святейшим Патриархом 26 августа 2002 года и в том же году издан Издательским Советом Русской Православной Церкви.

Также в 2002 году комиссией был рассмотрен Заупокойный синодик, составленный святителем Филаретом, митрополитом Московским и Коломенским, для Гефсиманского скита Троице-Сергиевой Лавры. Была дана рекомендация к общему его употреблению в Русской Православной Церкви там, где совершается непрерывное чтение Псалтири.

По благословению Святейшего Патриарха в текущем году комиссия провела расширенное заседание по вопросу исправления Служебника, на которое были приглашены руководство Издательского Совета, ученые и специалисты в области литургики и гимнографии. Вопрос о внесении исправлений был поставлен в связи с проводившейся Издательским Советом подготовкой нового издания Служебника малого формата. Издание к настоящему времени уже осуществлено. В решении, принятом на заседании, говорилось о том, что внесение значительных изменений в Служебник несвоевременно и недопустимо. Благоговейное отношение к Служебнику как великому литургическому памятнику необходимо сохранять. По благословению Святейшего Патриарха Издательский Совет принял к исполнению рекомендации комиссии, в соответствии с которыми в текст Служебника были введены только необходимые небольшие редакторские поправки. Было признано целесообразным вести научную работу в Духовных школах по подготовке учебного издания Служебника, основываясь на опыте использования учебного Часослова, с включением в него литургического научного и исторического материала.

Помимо перечисленного, в межсоборный период комиссия выполняла экспéртные оценки отдельных литургических текстов и произведений по поручениям Священноначалия Церкви.

Ежегодно Синодальная Богослужебная комиссия проводит до 35 заседаний в полном составе. В качестве информации хотел бы сообщить, что на подготовку к написанию и собственно составление одной новой службы необходимо в среднем 15, а иногда и больше коллегиальных рабочих встреч с участием всех членов комиссии, не говоря о самостоятельной работе каждого из них. В рабочий архив комиссии постоянно и очень активно поступают из епархий вновь написанные службы, акафисты, тропари, кондаки и молитвы. Это, прежде всего, отдельные службы либо акафисты новоканонизированным святым, прославленным в Соборе новомучеников и исповедников Российских ХХ века на Юбилейном Архиерейском Соборе 2000 года или позднее причисленным к нему Постановлениями Святейшего Патриарха и Священного Синода. Епархиями и ставропигиальными монастырями составляются и направляются в комиссию службы и акафисты местнопразднуемым новопрославленным святым и особо чтимым на местах иконам Божией Матери.

Однако основной и повсеместной проблемой остается низкий литургический уровень текстов, представляемых к рассмотрению, вследствие чего их никак нельзя считать приемлемыми для употребления за богослужением. В подавляющем большинстве случаев требуется не редакторская правка и не отдельные исправления мелких недочетов и неточностей, а написание всего текста службы или акафиста заново со всеми вытекающими из этого временными затратами. В настоящее время в архиве комиссии находятся более ста (!) поданных на рассмотрение текстов, предварительное изучение которых показало необходимость полной их переработки или написания «с чистого листа». В мой адрес регулярно поступают телефонные звонки от священнослужителей, а чаще всего от мирян, которые являются исполнителями работ и заинтересованы в скорейшем получении одобряющего решения. Должен сказать, что с их стороны не встречается недоумения по поводу неизбежности основательного исправления или написания заново представленных служб или акафистов. Они вполне соглашаются с несовершенством своих текстов, но просьба к комиссии всегда выражается только одна: поскорее дайте нам службу или акафист в исправленном, или неисправленном, или вовсе новом виде – любом, только бы побыстрее: нам их надо издать и продавать, надо по ним служить, совсем скоро юбилейные даты, и прочее. О каком благоговении к памяти святого в таком случае можно говорить? Допустимо ли прославлять Бога, Божию Матерь и угодников Христовых молитвами не просто неумелыми, а составленными неряшливо, поверхностно, невнимательно, без приложения подобающих усердия и благоговения? Кроме того, каждый должен знать свое дело. Может быть, это резко сказано, но браться, особенно мирянам, за составление службы или акафиста, не имея должной богословской и литургической подготовки, без сколько-нибудь основательного опыта изучения дивного и богатейшего богослужебного наследия Церкви, и претендовать на употребление своего «творения» за богослужением – по меньшей мере дерзостно. Позвольте не отягощать вас конкретными цитатами: в текстах, направленных в Синодальную комиссию, имеются не просто погрешности или неточности житийного, лексического, фразеологического характера, фрагменты стилистически неграмотные, не учитывающие жанровых особенностей: к сожалению, ими бывают густо «усеяны» стихиры, песни канонов, кондаки и икосы акафистов. Гораздо хуже другое: не так уж редко попадаются ошибки, свидетельствующие о вопиющей непросвещенности авторов, о незнании либо непонимании ими догматического учения Церкви и граничащие с ересями, осужденными Вселенскими Соборами.

«От избытка сердца говорят уста» (Лк. 6, 45). Эти слова Спасителя нельзя не учитывать при составлении богослужебных текстов, а сами тексты, вне всякого сомнения, должны быть укоренены в литургической, гимнографической и агиографической традиции Церкви. Надо бережно и умело использовать богатство изобразительных средств церковнославянского языка, понимать его красоту и поэтичность, ибо он оставлен нам в наследие и сохранение именно как язык богослужебный. Немаловажно сознавать, что жизнь и подвиг святых Божиих исполнены, прежде всего, любовью, которой они пламенели к Богу и ближним, и только любовь созидала их и уготовляла к вечной славе. Поэтому и мы не вправе создавать службы и иные молитвословия святым, не имея к ним любви, и должны возгревать ее в себе как наше посильное участие в молитвенном предстательстве святых у Престола Божия за нас и за весь мир.

Именно любовь, в простоте и чистоте сердца являемую и в силе Духа утверждаемую, мы чувствуем в молитвах, стихирах и канонах, которые нéкогда были составлены святыми отцами и вошли в корпус Миней и каждодневную литургическую практику Церкви. Это одинаково верно как в отношении древних молитвословий, так и богослужебных текстов, составленных совсем недавно. Можно вспомнить достойный пример литургических произведений – глубоких по богословскому содержанию, строго выдержанных в церковной традиции и удивительных по красоте и ясности, которые написаны святителем и исповедником Афанасием (Сахаровым, † 1962), епископом Ковровским.

И, конечно, уровень представляемых служб и акафистов должен соответствовать предстоящему их утверждению Святейшим Патриархом и Священным Синодом. Прошу Преосвященных собратьев архипастырей принять сказанное во внимание.

Все это, я надеюсь, объясняет, что не может быть приемлем формальный, торопливый или, с позволения сказать, «конвейерный» подход к рассмотрению подаваемых в Синодальную комиссию текстов. Слишком высока степень ответственности, ибо это ответственность перед Богом, Божией Матерью и святыми за слова молитв, которые получают рекомендацию к богослужебному употреблению на канонической территории Русской Православной Церкви. Полагаю, что до времени лучше вовсе не иметь особой службы новопрославленному святому или акафиста ему, и совершать службу по Общей Минее по чину святого, как и определено Соборным Деянием о канонизации новомучеников и исповедников Российских, чем допустить пение поспешно составленной, литургически и богословски незрелой и несовершенной службы, которая будет только унижать достоинство святости угодника Божия и смущать верующих.

Замечу, что Синодальная комиссия продолжает работу по составлению прославленным новомученикам и исповедникам Российским ХХ века общих служб по чинам святости по такому же образцу, как это имеется в Минее Общей, что определено Постановлением Святейшего Патриарха и Священного Синода от 7 мая 2003 года. Выше было отмечено, что составлена и Синодально утверждена Служба общая священномученику Российскому ХХ века единому. Подготовлена и будет представлена на Синодальное рассмотрение Служба общая преподобномученице Российской ХХ века единей, и работа над общими службами новомученикам и исповедникам Российским по чинам святости продолжается.

Можно предположить, что оптимальным был бы подход, когда поданный текст службы или акафиста не переделывается Синодальной комиссией и не составляется заново, а возвращается подателю на переработку с письменным заключением комиссии. Но ввести такой порядок представляется реальным только при обеспечении соответствующего уровня работы Епархиальных Богослужебных комиссий.

27 декабря 2000 года Святейший Патриарх и Священный Синод утвердили «Положение о Епархиальной Богослужебной комиссии, порядке рассмотрения и рекомендации для употребления за богослужением Русской Православной Церкви вновь составляемых богослужебных текстов». Синод рекомендовал Епархиальным Преосвященным создавать Епархиальные Богослужебные комиссии и организовывать их работу в соответствии с принятым «Положением…». На основании Постановления Священного Синода от 20 апреля 2000 года Синодальная Богослужебная комиссия вправе принимать к рассмотрению направляемые епархиями богослужебные тексты только после их обсуждения в Епархиальных Богослужебных комиссиях. Поэтому Епархиальные комиссии в обязательном порядке должны работать над представляемыми текстами, и крайне желательно, чтобы они делали это настолько тщательно и квалифицированно, насколько возможно. Прошу Епархиальных Преосвященных не оставлять попечения о деятельности Епархиальных Богослужебных комиссий.

В ближайшей перспективе Синодальная комиссия намерена разработать свод правил составления богослужебных текстов, в первую очередь, служб, канонов, акафистов, тропарей и кондаков. Надеюсь, что после подготовки и Синодального утверждения эти правила послужат Епархиальным комиссиям в качестве практического руководства. Насущная потребность в них назрела, так как приходится говорить о самом несложном, например, о том, что при составлении акафиста необходимо соблюдать ритм, определяемый повторением рефрена «Радуйся»; этих повторений не должно быть мало, и в то же время икосы не следует перегружать; надо развивать тему и раскрывать ее, поэтому требуется обдумать и составить план акафиста, предварительно изучить все доступные материалы о житии святого и, в целом, при написании нового текста чаще обращаться к древним литургическим памятникам и традиционным богослужебным текстам, которые давно употребляются Церковью и полюбились верующему народу. Литургическую традицию Церкви мы обязаны бережно и строго хранить.

Позвольте теперь перейти к некоторым другим вопросам литургической жизни.

В церковной практике никогда не прекращалось народное творчество. В самые разные времена по различного рода частным обстоятельствам появлялись молитвословия, которым находилось место на келейной и домашней молитве. Они редко приобретали широкую известность и пребывали в рамках, так сказать, «народного благочестия». Но в последнее время стали часто появляться неканоничные тексты не просто отдельных молитв, а целых канонов и акафистов, которые неизвестно кем написаны, кем и когда одобрены, причем по своему содержанию они исторически и богословски ошибочны. Об этом можно было бы не говорить, если бы не одно обстоятельство. Эти тексты издаются, иногда примитивно, а иной раз на хорошей полиграфической базе, с указанием выходных данных издателя, и немалыми тиражами. Встретить эти издания можно даже в церковных лавках. Бывают случаи, когда в подобных публикациях помещаются указания на архиерейское благословение, что может говорить как минимум о подлоге и явно коммерческом интересе авторов и издателей.

Приведу только один из множества примеров. Трудно ответить на вопрос, сколько разновидностей акафиста святому страстотерпцу Государю Николаю “бродит” по нашей земле. Однако среди них нет ни одного каноничного, получившего одобрение Церкви и Священноначалия. Мысли, которые заключены в них, далеки от православного вероучения, от церковной традиции, порой напоминают кликушество; в этих акафистах искажение фактов истории уживается с еретическими высказываниями, а литературные «достоинства» данных произведений попросту оскорбляют святого. И эти тексты читает народ. Должен сказать, что Синодальной комиссией составлен Акафист святым царственным страстотерпцам, он неоднократно и очень внимательно обсуждался на заседаниях Священного Синода, исправлялся маститыми, опытными архипастырями нашей Церкви, перерабатывался Синодальной комиссией, однако до настоящего времени не получил Синодального утверждения. Это лишний раз свидетельствует о том, сколь глубоким, безупречным и правдивым должно быть содержание молитв, с которыми мы обращаемся за богослужением к Богу и святым, с какой по-настоящему христианской ответственностью надо подходить к составлению служб.

Похожий пример можно привести из совсем недавних событий. Епархии Русской Православной Церкви в настоящее время посещаются святыми мощами преподобномучениц великой княгини Елисаветы Феодоровны и инокини Варвары. Когда ожидалось прибытие ковчега с великой святыней в Москву, в Храм Христа Спасителя, в народе, собравшемся у стен Храма, некоторые читали или пели акафист великой княгине по изданным брошюрам. И снова акафистов было несколько, и вновь они были небезупречны, во всяком случае, на слух. Конечно, народ не виноват, люди молились искренне, они с добрым сердцем и верой обращались к новомученицам, чья жизнь еще не так давно протекала в России и чей запечатленный кровью исповеднический подвиг особенно близок верующей русской душе. Но ведь пастыри, которым вверено попечение о своих приходах, должны вести воспитательную и разъяснительную работу, и в том числе объяснять, в чем состоит реальное, онтологическое различие молитвословий каноничных, благословляемых и воспеваемых Церковью, и неканоничных, лежащих в иной плоскости бытия. И опять же, брошюры были приобретаемы в церковных лавках и магазинах православных издательств. Надо объяснять людям, что помещаемое на обороте титульного листа указание на то, чье благословение преподано на данную публикацию, – это не формальность, и отсутствие такого благословения, особенно в богослужебных изданиях, должн? настораживать.

Другая проблема, сходная прозвучавшей, – это появление в епархиях неканоничных икон, посвященных Божией Матери и святым. Им даже названия придумываются особые, вроде «Русь воскрешающая» и тому подобные. Повторюсь, если человек что-то выполняет для себя, для домашнего использования или, как мастер, работает на заказ, в том числе пишет картину духовного содержания или икону, – это одно. Но если речь идет о сочинении и распространении слухов о, так сказать, «новоявленном чудотворном образе», и далее следуют призывы к сугубым молитвам пред ним – это уже греховное действие, которое будоражит, смущает и соблазняет людей, еще не обретших достаточной церковности, а значит, и способности уверенно отличать духовное от псевдодуховного. Те, кто занимаются столь неблаговидными делами, – люди расчетливые, преследующие меркантильные цели, личную выгоду, либо исполняющие заказ деятелей деструктивного направления, недругов Церкви и Отечества. Известны случаи, когда подобные «иконы», кстати, написанные на весьма невысоком уровне, путешествуют по благочиниям и даже перевозятся в другие епархии, и не является секретом, что иногда это происходит с ведома епархиальных властей.

Святейший Патриарх не раз обращал внимание на то, что надо руководствоваться тем перечнем чудотворных икон Пресвятой Богородицы, который ежегодно публикуется в «Православном церковном календаре» с указанием дней празднования. Ведь в этом перечне приводятся более двухсот наименований чтимых образов. Как говорится, была бы причина жаловаться на недостаток. Любой верующий человек засвидетельствует, что чуть ли не каждый день церковной жизни отмечен празднованием в честь того или иного образа Божией Матери. Иными словами, предоставлено более чем обширное пространство для изучения истории явления икон, их почитания, иконографии, списков с них, связанного с ними церковного предания и литургического наследия. Сколько возможностей для собственного назидания в благочестии! Поистине, непозитивными, недобрыми мотивами руководствуются те, кто «по суетности ума своего» (Еф. 4, 17) придумывают новые так называемые «иконы».

Относится это и к появлению изображений, выполненных в иконописном стиле, различного рода исторических личностей, о чьей святости говорить не приходится. Нет, наверное, архипастыря, которому не довелось бы увидеть, с позволения сказать, «образов» царя Иоанна IV Грозного и Григория Распутина. Выпускаются иллюстрированные книги и журналы, посвященные их сказочным добродетелям, и веерно рассылаются по епархиям. Святейший Патриарх не раз говорил о навязчивых попытках «протащить» этих людей во святые, да и в церковных средствах массовой информации давали разъяснения наши видные пастыри и ученые, однако временами нездоровые идеи прорастают вновь. Даже на откровенный обман и спекуляции идут те, кому выгодно сеять смущение и нестроения в церковной среде, когда используют в своих корыстных целях имена пастырей, чей духовный авторитет известен всей Церкви. Да вразумятся таковые ревнители не по разуму, вспомнив, кого Господь называет отцом лжи (Ин. 8, 44).

Следует обратить внимание и на то, что иконописные изображения действительных подвижников веры и благочестия нередко появляются до их прославления. Как всем помнится, подобное имело место и в отношении Царской семьи до канонизации в лике страстотерпцев. В настоящее время это в бóльшей мере относится к периодам подготовки канонизации местнопочитаемых подвижников. Хотелось бы подчеркнуть, что в Деяниях Соборов о прославлении угодников Божиих вначале возвещается о их причислении к лику святых, а затем уже дается указание: «Писать новопрославленным святым иконы для поклонения согласно определению VII Вселенского Собора». Таким образом, недопустимо до канонизации святого распространять его иконописные изображения, необходимо только готовить их к чину прославления. Если же такая позиция не соблюдается, то тем самым выражается непослушание Матери-Церкви и Священноначалию.

Встречаются досадные ошибки и в храмовой живописи. Однажды в одной из церквей на территории России мне довелось увидеть икону Государя Николая Второго, на которой он изображен в центре, а ему предстоят Матерь Божия и Иоанн Креститель. Если икона – это богословие в красках, то о каком богословии можно говорить в данном случае? Явно не о православном. Приведенный пример не единственный. Для написания икон или выполнения настенной живописи мы приглашаем не просто художников, а иконописцев, то есть тех, кто должен понимать, что икона, по слову известного иконоведа Леонида Успенского († 1987), «не только украшение храма или иллюстрация Священного Писания: она – полное ему соответствие, предмет, органично входящий в богослужебную жизнь... В иконе Церковь видит не какой-либо один аспект православного вероучения, а выражение Православия в его целом, Православия как такового». И потому создание иконы предполагает как богословскую подготовку, так и церковность, литургическое благочестие самог? иконописца. Можно много говорить об иконописных школах, о приверженности современных отечественных иконописцев той или иной традиционной направленности в русской иконописи, но если иконографический сюжет входит в противоречие с православным вероучением, то это уже не икона, ибо она не являет собой выражение христианской веры, а потому не может находиться в православном храме. Только евангельский реализм составляет основу всей православной иконографии.

Исходя из этого положения, можно сказать, что нет никакой необходимости копировать древний стиль, выполняя иконостасы или росписи храмов, построенных в наши дни. Иконопись требует истины, ибо Церковь есть «столп и утверждение истины» (1 Тим. 3, 15), а потому современная икона, конечно, будет новой, то есть иконой своей эпохи – ХХI века, но она должна быть выражением той же истины, о которой свидетельствуют и древние образы. По этой же причине в храме, постройка которого относится к ХIХ веку, а росписи не сохранились, будет неразумным выполнять настенную живопись в стиле ХVII века, не говоря уже о хронологической несуразности такого подхода. Такие случаи имеют место. Желание настоятеля, ктитора или благотворителя не может приобретать решающее значение. Руководствоваться можно только ответственностью за исполнение святого дела и стремлением быть осмотрительным, не навредить, не исказить, не заглушить таящуюся красоту, а наоборот, насколько это возможно, вернуть ее некогда поруганному храму. Может быть, есть необходимость в учреждении и продуманной работе на постоянной основе комиссий по церковному зодчеству и художественному убранству храмов в каждой епархии. В некоторых епархиях комиссии такого назначения уже существуют и, во всяком случае, помогают избегать нелепостей, подобных описанным.

Надо сказать, что всякая стилизация резко бросается в глаза своей неправдой, ибо уровень духовной культуры современного человека разительно отличается от высоты внутреннего мира и благочестия христиан прошедших времен. Да и само слово «стиль» не применимо к иконе, так как ценность иконы не в технике, способе или талантливой манере письма, а в том, что она являет истину и свидетельствует о первообразе. «В Церкви все определяется не стилем, а каноном: всякое творчество, чтобы быть церковным, неизбежно включается в канон», – пишет Л.А. Успенский. Цитируя о. Павла Флоренского, он говорит: «Каноническое есть церковное, церковное есть соборное», и продолжает: «В разных областях церковной жизни и творчества канон есть средство, в которое Церковь облекает путь спасения человека». Работы иконописцев прошлого ясно и глубоко говорят о духе Евангелия, в них явлена церковная вера и церковная жизнь. Современным продолжателям их трудов, особенно молодым, все труднее бывает преодолевать в себе соблазн самовыражения, отказываться в иконописи от собственного «я», от привнесения в работы личного, индивидуального восприятия мира, – от того, что не отвечает иконописному канону, но чем всецело поглощено современное светское искусство, расцерковленная культура, влияние которой, как влияние духа мира сего, сегодня ощущается и в церковном искусстве. Причина тому одна: непонимание что есть благочестие и недооценка необходимости быть сопричастными евхаристической жизни Церкви. И здесь видится просторное поле для воспитательной деятельности руководителей и преподавателей епархиальных иконописных школ.

Из всего сказанного хотелось бы сделать вывод, что современному христианину, тем более, если он автор канонов и акафистов, иконописец, регент хора или священнослужитель и настоятель храма, требуется воспитывать в себе внутреннюю церковную культуру, созидать свою церковность. Флоренский замечает: «Нет понятия церковности, но есть сама она, и для всякого живого члена Церкви жизнь церковная есть самое определенное и осязательное, что знает он... Это – новая жизнь, жизнь в Духе».